Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Александр Пластинин, УБРиР: «Начался третий раунд мирового кризиса»

Вице-президент и директор казначейства УБРиР в интервью Порталу 66.ru рассказал, что будет дальше с мировыми валютами и когда мы выйдем из затяжного экономического пике.

Доллар стремительно дорожает, и чем мрачнее становятся прогнозы финансовых аналитиков, тем активнее их тиражируют СМИ. В то же время представители российских банков не выказывают ни тревоги, ни даже обеспокоенности в связи с нынешними биржевыми волнениями. Секрет этого хладнокровия нам открыл эксперт банка, являющегося одним из ведущих игроков фондового рынка России.

— Александр Владиславович, то, что сегодня происходит с курсом доллара и ценами на нефть — это очередной виток мирового кризиса или что-то новое?
— Я бы назвал эти волнения третьим раундом европейского кризиса. Первый состоялся весной 2010 года, когда впервые обозначились проблемы в Греции. Второй был прошлым летом, когда стало понятно, что программ помощи Греции недостаточно, а к кризису присоединились другие страны ЕС, в том числе и такие крупные, как Италия и Испания. Этот раунд совместными усилиями удалось выиграть — в основном за счет обещаний европейских властей стабилизировать ситуацию в Евросоюзе. Были сделаны также несколько серьезных шагов: проведение управляемого дефолта Греции, выдача Европейским ЦБ триллиона евро на пополнение ликвидности банков ЕС. Так что кризис был в целом локализован. И в третьем раунде мировая экономика чувствует себя лучше, чем в двух предыдущих.

«Греция и Евросоюз шантажируют друг друга».

— В двух словах: что же все-таки происходит в Греции такого, что их проблемы колеблют всю мировую экономику?
— В Греции две ведущие политические партии не смогли создать коалиционное правительство, хотя обещали это Евросоюзу в рамках программы выхода из кризиса. Теперь очень велика вероятность, что к власти придут левые радикалы, которые требуют от властей ЕС смягчить экономическую политику в отношении Греции. В противном случае угрожают выходом из зоны евро. Конечно, это шантаж — выход Греции из валютного союза обернется огромными убытками и для Евросоюза, и для Международного валютного фонда. В свою очередь ЕС и МВФ требуют выполнения ранее поставленных условий по ликвидации кризиса, угрожая лишить греков финансовой помощи. Это встречный шантаж, так как без европейских денег уже в июне Греция может остановить выдачу зарплат бюджетникам и пенсий. В таком случае Греции придется вернуться к расчетам в драхме и выйти из состава Евросоюза, что будет означать неконтролируемый дефолт страны. А это и будет то событие, которое пугало всю Европу в прошлом году и пугает сейчас.

— А чем оно страшно?
— Разумеется, Греция для зоны евро не является ключевой страной. ЕС может прожить без нее, как сможет прожить без Португалии и Ирландии. Но вот вопрос самого выхода Греции из валютного союза является достаточно болезненным. Хотя главные риски инвесторов, покупавших греческие облигации, уже сработали в период контролируемого дефолта, и это смягчает проблему. Основные трудности ждут государственных кредиторов Греции — Евросоюз, центральные банки Европы и МВФ. Они потеряют от двухсот до трехсот миллиардов евро вложений в греческий долг. Но это переживаемо и вряд ли будет долго влиять на мировую экономику.

— Если все переживаемо, откуда берутся леденящие кровь прогнозы аналитиков о близком конце евро?
— Я замечу, что такие же предсказания были в августе прошлого года, причем назывались конкретные даты, но, как мы видим, они не сбылись. У нас же свобода слова, и любой экономист имеет право высказать свою точку зрения. Если послушать некоторых из них, то жить надо прекращать уже завтра.

«Возможный выход Греции не смертелен для позиций единой валюты».

— Получается, есть некий пул аналитиков, которые специализируются на предсказаниях финансового апокалипсиса?
— Я бы по-другому сформулировал: они просто описывают наиболее печальные сценарии. Тот же Нуриэль Рубини знаменит тем, что он предсказал 2008 год за много лет до кризиса. Но все эти годы, несмотря на его предсказания, экономика жила, и люди зарабатывали состояния, создавали огромные компании. Например, Apple поднялся за это время.

— Что все-таки будет с евро?
— Ничего страшного не будет. Пока в валютном союзе есть Германия и Франция, союз сохранится. Там же останется Голландия. Финнам и итальянцам также нет никакого смысла выходить из еврозоны, им легче решить свои проблемы внутри нее. Возможный выход Греции не смертелен для позиций единой валюты.

— Ориентировочно — сколько еще может расти доллар? В перспективе полугода-года?
— Доллар растет в тот момент, когда люди обращают внимание на негативные сценарии. Это называется глобальный уход от риска: инвесторы избавляются от опасных активов и вкладывают средства в безопасные. Самым безопасным активом сейчас считаются облигации правительства США. Так что доллар будет расти как минимум до того времени, пока не стабилизируется ситуация на биржах.

— А разве в прошлом году не шло речи о том, что американские облигации пошатнулись?
— Нет, они не пошатнулись ни на минуту, даже в момент объявления о снижении рейтинга США. Так что во время коллапса в еврозоне, на фоне всех проблем на биржах доллар в принципе чувствует себя лучше, чем все остальные валюты и активы. Но мы также видели в прошлом году, что и рубль, и евро способны стремительно разворачиваться на рост. Причем рубль прирастает еще быстрее: он очень крепок, пока цена на нефть превышает $90 за баррель. Поэтому следим за стоимостью нефти.

— Сейчас есть объективные предпосылки к тому, чтобы цены на нефть все-таки упали ниже $90?
— Если и есть, то их мало. Китайская экономика вновь готова ускорить рост, США тоже выходят на положительную динамику. Так что уже во втором полугодии они будут чувствовать себя гораздо лучше. Основные европейские экономики, по прогнозам, выйдут из рецессии в третьем квартале. Я думаю, что даже при росте проблем в Испании и Италии федеральная резервная система США и ЕЦБ, скорее всего, снова прибегнут к смягчению финансовой политики. Европейский ЦБ готов выдать очередные трехлетние кредиты под 1%, а представители ФРС уже заявили, что в случае обострения кризиса готовы выкупать облигации США, чтобы наполнить рынок деньгами. Инструменты борьбы с финансовыми проблемами уже отработаны за последние четыре года.

«Экономики США и Китая начнут расти во второй половине 2012 года».

— То есть все прошлогодние разговоры о том, что надо уходить от тактики заливания кризиса деньгами, так ни к чему и не привели?
— Эта тактика не исчерпала свою эффективность. В январе ЕЦБ провел первый аукцион трехлетних кредитов под 1%, и сразу после этого на рынке наступила тишь и благодать. Скептики сомневались, что аукционами удастся решить проблему, но она действительно была решена.

— И как долго могут продолжаться колебания рынка?
— Пока не запустится устойчивый экономический рост хотя бы в США и Китае. Как только это произойдет, весь этот глобальный четырехлетний кризис пойдет на спад. Останется только Испании и Италии справиться со своими проблемами. Когда ЕС разберется с этим, можно будет считать, что мы вышли из кризиса.

— Есть какие-то временные ориентиры, когда США и Китай снова начнут расти?
— Оптимисты считали, что этот процесс уже начался в первом квартале, но из-за рецидива в Европе выход из кризиса пока откладывается. Теперь разговор идет о том, что во втором полугодии должны одновременно начать расти и Китай, и США, если опять же в Европе не произойдет катастрофы

— Волнения на мировых биржах как-то отразятся на жизни Свердловской области? Я помню, в прошлом году бывший минэкономики говорил, что у нас все хорошо, пока цены на нефть выше $100.
— Да. Я думаю, что даже пока нефть дороже $90, влияния кризиса мы не ощутим.

— А чем грозит выход из Еврозоны самой Греции?
— Им, на самом деле, плохо уже сейчас. То, что происходит с их экономикой, — это аналог наших проблем 1998 года. То, что у нас будет катастрофа, мы понимали года с 97-го. Во второй половине 97-го дела пошли все хуже и хуже, зарплаты платить перестали, ну, а летом 98-го — все, финиш. Греция сейчас находится в том же положении. Хотя большую порцию всего плохого они уже получили.

«Сейчас Центробанк спокойно выдает банкам триллион рублей, и никого это не удивляет».

— Но сколько людей ни успокаивай, они все равно волнуются и готовятся опять нести деньги в «матрас-банк», потому что нормальным банкам не доверяют.
— Совершенно зря. Российской банковской системе сегодня ничего не угрожает. Реальные проблемы, как я уже говорил, начнутся только в том случае, если нефть упадет ниже $80. Но на этот случай российский ЦБ уже приготовил инструменты, обкатанные во время кризиса 2008 года. Кроме этого, стабилизационный фонд снова наполнен. То есть государство обеспечило бесперебойность всех выплат бюджетникам, пенсионерам на два года вперед. К тому же в 2008 году российские банки и предприятия накопили огромные долги перед зарубежными кредиторами, выплаты по которым как раз пришлись на период кризиса. И это серьезно осложняло ситуацию. Сейчас таких долгов практически нет, потому что рынок внешних заимствований в последние три года был для нас закрыт.

— Получается, что банки потеряли рынок дешевых денег?
— Да. С другой стороны, они научились пользоваться внутренними ресурсами — более надежными источниками финансирования. Плюс система рефинансирования Центробанка с 2008 года претерпела существенную модернизацию. Сейчас регулятор спокойно выдает банкам триллион рублей, и никого это не удивляет, тогда как в 2008 году все говорили: «О! Центробанк выдал банкам триллион! Там что-то творится!». Даже если будет отток вкладов, как четыре года назад, то ЦБ просто компенсирует его. Поэтому стабильность банковской системы у нас сейчас существенно выше, чем в 2008 году.

— На мой взгляд, все равно банки из последних сотен рейтингов ЦБ находятся в зоне риска.
— У них больше проблем с Росфинмониторингом, чем с ликвидностью, так как многие из них фактически не являются настоящими банками. В любом случае те люди, которые доверяют банку сбережения на сумму более чем 700 тыс. рублей, как правило, умеют просчитать ситуацию, понимают риски. Если же человек приносит менее 700 тыс. рублей, ему достаточно знать, что его банк входит в систему страхования вкладов.

— Предположим, я как непрофессиональный инвестор хочу пощекотать себе нервы и попробовать получить доходность выше, чем средний процент по вкладу. Куда я могу сейчас вложить деньги на короткий срок?
— На короткий — никуда. С высокой долей вероятности будут потери. Банковский вклад или ПИФ — это все, что я могу сейчас посоветовать.

«Мы считаем, что через три года кризис все-таки закончится, а экономика России будет прирастать на 4–5%».

— А если я хочу надежно вложиться в валюту, что можете порекомендовать?
— В принципе, рекомендации по тому, в какой валюте хранить сбережения в сложной экономической ситуации, никогда не меняются. Если человек верит в негативный сценарий, тогда надо покупать доллары и евро пополам или открывать мультивалютный вклад. Если он доверяет российскому правительству и его политике, тогда надо оставлять сбережения в рублях. Если же у человека в принципе нет доверия ни к одному сценарию, то можно вложиться в равных долях в рубль, доллар и евро.

— Недавно Сбербанк опубликовал сценарии развития России на ближайшие 5 лет. УБРиР, пожалуй, единственный банк в регионе, весьма активно работающий с фондовым рынком, и вы наверняка тоже готовите подобные сценарии?
— У нас есть только одна стратегия развития банка на три года. Мы считаем, что через три года кризис все-таки закончится, экономика России будет прирастать на 4–5%. Инфляцию прогнозируем в пределах 3–6%.

— О чем говорится в вашем самом пессимистичном сценарии?
— У нас такого сценария нет. Мы оптимисты.