Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Андрей Кураев: «Акцию Pussy Riot могли заказать сторонники Путина»

24 июля 2012, 11:00
интервью
Андрей Кураев: «Акцию Pussy Riot могли заказать сторонники Путина»
Фото: Дмитрий Горчаков; 66.RU
Один из самых видных деятелей православной церкви в интервью Порталу 66.ru.

Признаюсь честно, что лично для меня протодиакон Андрей Кураев — безусловный авторитет. Субъективно таких в нынешней Русской православной церкви мало. С ним хочется говорить, спрашивать. И будь такая возможность, я бы предпочел с ним обсудить какие-то вопросы мироздания или бытия, но профессия заставила меня задать ряд актуальных вопросов.

— Насколько я понимаю, вы считаете, что у панк-молебна Pussy Riot был определенный заказчик. Кто же он?
— Я думаю, что мы узнаем авторов произошедшего действия еще очень не скоро. Если руководствоваться заветами дедушки Ленина и ставить вопрос «Кому это выгодно?», то самый большой выигрыш, конечно, получил тогда кандидат номер пять. Обратитесь к «Гуглу», и он вам скажет, кто это (Владимир Путин, — прим. ред.).

Возможно, эта акция имела целью всколыхнуть православное болото, людей, политически индифферентных. Сказать им, что у них общие недруги, а потому голосовать надо именно за этого кандидата. Может быть, кто-то из умников третьей руки в том штабе решил вот так показать свою нетривиальную гениальность. Хотя я убежден, что это не был заказ от первого лица. Кто-то из штабистов мог так покреативить. Сами же девушки могли не знать, чей заказ исполняют.

Акция Pussy Riot выгодна кандидату номер пять на прошедших президентских выборах.

— В последние несколько месяцев патриарх Кирилл стал одним из главных антигероев Рунета. Как вы считаете, с чем связаны эти нападки?
— Причин здесь много. Одна из них заключается в том, что сам патриарх действует как человек высокой квалификации, и не только в церковных вопросах. И думаю, что для некоторых политических деятелей он лишний голос в публичном пространстве. Лет 20 назад мне рассказывал один журналист, как в его газете очень долго лежал без движения антицерковный материал. Однажды на редколлегии главный редактор спросил, что с ним делать. Мнения разделились. И тогда главред принял решение публиковать, так как рейтинг церкви, по его мнению, стал слишком высоким и его надо понизить. Я полагаю, что некоторые политтехнологи руководствуются сегодня аналогичными мотивами.

— А не кажется ли вам, что в церкви есть какие-то серьезные проблемы и она попросту не вписывается в новое информационное общество?
— Когда мне удается подробно на эту тему отвечать, то я всегда отмечаю, что есть пять уровней анализа ситуации. Первый — непосредственные заказчики. Второй — уровень исполнителей, третий — анализ реакции весьма существенной массы публичных деятелей, блогеров. Четвертый — в качестве волны ненависти с нашей стороны начало просыпаться либеральное лобби, которое завело свою песенку, что они мученицы за права человека. Пятый — ошибки спикеров церкви в реакции на те или иные вопросы и события.

— Я не знаю, спрашивал ли совета у вас патриарх Кирилл, но что, на ваш взгляд, надо сделать церкви, чтобы каким-то образом выйти из нынешней ситуации?
— Я не могу за церковь решать, а тем более давать советы патриарху Кириллу. Если же вы хотите просто узнать мое мнение… Я думаю, что в таких случаях лучше радикально менять повестку дня. Например, создавать поводы для доброго обсуждения, показывать, что может хорошего делать церковь.

— Оправдана ли позиция церкви, что до вынесения приговора Pussy Riot они не будут комментировать дело? Насколько это правильно?
— В самом деле непонятно, как из этого тупика, в который мы в какой-то мере сами себя загнали, можно выйти. У меня тоже нет готовой формулы.

Есть политики, которым выгодно принизить влиятельность патриарха.

— Очевидно, что участницам группы будет вынесен обвинительный приговор, поскольку их уже несколько месяцев маринуют в СИЗО. Как дальше в этой ситуации вести себя церкви?
— Ситуация такая, что любой приговор будет ударом по церкви. Например, если их отпустят или они получат условный срок, то нас спросят: «За что они полгода сидели?». И церковь обвинят в этом, хотя она все это будет отрицать. Но надо было раньше дистанцироваться, а не при вынесении приговора. Если же вердикт будет обвинительным, то все это назовут инквизицией.

— Тупик…
— Именно поэтому я и говорю, что у меня нет представления об исполнимой и реализуемой дорожной карте в этой ситуации.

— Когда у нас на сайте появляются любые новости о церкви, в комментариях наблюдается какая-то удивительная агрессия. Почему такая реакция?
— Причем это ситуация не с этой весны, в прошлые годы такое же наблюдалось. Достаточно вспомнить всякие интернет-комментарии на весть о кончине патриарха Алексея Второго. Для меня это не совсем понятное явление. Есть, конечно, какие-то организованные группы сатанистов. Но с другой стороны, посмотришь на хвост этих комментариев и думаешь, что не стоит на улицу выходить в моей одежде. А потом выхожу и совершенно спокойно чувствую себя. Все-таки реальная жизнь отличается от повести дня интернет-блогеров.

— Вы лично в интернете работаете очень качественно. Может быть, церкви стоит повнимательнее относиться к интернет-аудиториии?
— Вопрос уже не в этом. Перед церковью уже не стоит вопрос: быть в интернете или нет. Конечно, быть. Вопрос только в качестве. Но иногда лучше промолчать. Если сейчас взять и начать вести онлайн-трансляцию во всех наших храмах, то можно получить обратный эффект. Именно поэтому вопрос не в технологии, а в контенте.

Это миф, что авторитет церкви утрачен. Это не так.

— Есть такое ощущение, что авторитет патриарха Кирилла снижается. Есть ли шансы, что церковь сможет вернуть авторитет в обществе?
— Я не вижу оснований для столь тотальных обобщений. Из вашего вопроса получается, что авторитет церкви утрачен, но это не так. Даже по социологическим опросам рейтинг патриарха находится на уровне 46%, хотя он и снизился в последнее время. У церкви же в целом он и вовсе в районе 70%.

— Вы высказывались против закона, который в профессиональном сообществе называют не иначе как о цензуре в интернете. Вы активно работаете в Сети. Каково ваше отношение к этому закону?
— Не далее как несколько дней назад на сайте «Эха Москвы» я воскликнул: «Сурков, где ты?!». Мне кажется, что не в интересах власти принимать подобные законы единым пакетом. Возникает ощущение закручивания гаек: прошло два месяца после возвращения Путина, и тут один за другим принимают такие законы. Я не понимаю, ребята в администрации совсем не понимают, как воспринимаются их шаги? Даже если такие законы нужно принимать, то что мешало разнести их по времени? Поди докажи, что закон об интернете — в защиту детей, а не действующей власти. И у меня как у блогера есть вопрос. Если завтра какой-то провокатор разместит ссылку в моем дневнике, а я в поездке и не могу удалить ее, не решит ли кто-нибудь закрыть мою площадку? Я не знаю, может быть, в законе и есть ответ, но только его до меня не донесли. Зачем торопиться так с его принятием?

Фото: Дмитрий Горчаков