Екатеринбург для слепых: репортаж с завязанными глазами

Раннее утро, центр Екатеринбурга, улица Тверитина. Здесь мы встречаемся с бизнесменом, руководителем проекта социальной помощи инвалидам «Белая трость» Олегом Колпащиковым.

Олег Колпащиков не видит уже 20 лет.

Олег не видит уже 20 лет. В 90-е годы он пострадал от взрыва бомбы с часовым механизмом, которую бандиты заложили в спортивном комплексе «Калининец». В тот вечер Олег спокойно играл здесь в бильярд и даже не подозревал, что судьба может сыграть с ним такую злую шутку. «Лихие 90-е», — объясняет он. Олег не видит вообще ничего, но мир слепого человека намного ярче по ощущениям, чем мир зрячих людей.

Олег Колпащиков, руководитель «Белой трости»:

— Сегодня план мероприятий предлагаю такой. Завязываем глаза Василию, даем ему палочку. Василия прицепляем за меня — за руку меня возьмет, и мы пойдем погуляем. Зайдем в пару магазинчиков, что-нибудь купим, потом зайдем в кафе и там посидим. Развязывать ему глаза все это время не будем.

Олег предупреждает фотографа Портала 66.ru Ирину Баженову: ради безопасности помогать нам запрещается. «Мы сами справимся, помощь только навредит», — говорит он.

Завязываю глаза и чувствую, что начинается паника.

Олег передает мне повязку. Завязываю глаза. Отдаю ему сумку с ноутбуком, с ней передвигаться по городу будет сложно. Олег уходит, чтобы унести ноутбук. Оставшись один на один с темнотой, ощущаю, как постепенно начинается паника. Перед глазами полная темнота, без помощи начинаешь ощущать себя настоящим слепым котенком. Тут же хочется схватить телефон, позвонить маме, друзьям, коллегам и пожаловаться, что ты ничего не видишь. Становится страшно. Как можно так жить, передвигаться по городу, ориентироваться в пространстве? В висках набатом гремит только один вопрос: «КАК?».

Ориентироваться в пространстве без сопровождающего очень сложно.

Пока Олег относит сумку домой, начинаю привыкать к трости. Стучу ей по асфальту, стараясь определиться, где нахожусь и куда следует идти. Ориентация в пространстве тут же теряется. Возвращается Олег, жадно хватаюсь рукой за его плечо. Становится чуточку спокойней.

Олег Колпащиков:

— Еще одна важная деталь. Сейчас ты пару часов проведешь в непривычной для себя ситуации, и в тебе проснется как в человеке очень много хорошего. И ты сейчас подумай, пока есть минутка-две, какой бы ты для себя жизненный вопрос хотел решить. Самый важный для тебя сейчас. По пути у тебя будет прекрасная возможность это сделать.

Начинаем двигаться с улицы Тверитина в сторону улицы Декабристов.

Начинаем движение в сторону улицы Декабристов. Когда у тебя закрыты глаза, мозг начинает работать по-другому. Происходит быстрая перестройка органов чувств. Моментально включаются осязание, обоняние и слух. Благодаря этому ты начинаешь более-менее ориентироваться в пространстве. Ногами ощущаешь, где ты идешь в данную минуту. Если дорожка припорошена снегом — это тротуар, под ногами все чисто — это уже проезжая часть. Вот натыкаешься на сугроб — значит, идешь не туда.

В пути натыкаешься на различные препятствия. Трость очень помогает ориентироваться в пространстве.

В пути очень помогает белая трость, которой приходится расчищать себе путь. Тут вот трость уткнулась, судя по звуку, во что-то глухое — значит, это автомобиль, тут звук более железный — значит, столб, тут вот звук становится твердым — значит, стена.

Проходим через арку на улицу Декабристов.

Как говорит Олег, в Свердловской области незрячих инвалидов, которых причисляют к первой группе, насчитывается 2700 человек. Всего же проблемы со зрением имеют 7 тысяч. Первая группа — это не слепые. Настоящих слепых — максимум тысяча-полторы по всей области. Вторая группа — это у кого со зрением плохо, но они видят. А третья группа — это, как говорит Олег, когда «соринка в глаз попала».

— Олег, надеюсь, благодаря вам я не убьюсь сегодня!
— Если будете падать, главный закон падения — попа ближе к пяткам. Это безопасное падение. Но главное при движении — это хорошее настроение.

Выходим на улицу Декабристов. Понимаю, что ориентироваться в пространстве до сих пор еще сложно, можно только догадываться, где ты идешь. Идем по улице. Натыкаемся на ступеньки. Это вход в здание банка. Если бы не подсказка Олега, я вряд ли бы сам догадался.

Ориентироваться в пространстве без помощи Олега сложно.

Заходим в какую-то дверь. По ощущениям это магазин. Запах фруктов, овощей тут же бьет в нос, скорее всего, это фруктовый павильон на перекрестке Декабристов — Луначарского.

Это торговый павильон на улице Декабристов.

Олег просит продавца продать ему 5 кг фейхоа. «Из нее варенье получается вкусное», — говорит Олег. Продавец Татьяна говорит, что столько у нее нет, но вечером обязательно подвезут. Олег покупает огурцы, помидоры и вилок капусты. Я тем временем руками изучаю прилавок. Натыкаюсь на какие-то фрукты. Осязание подсказывает, что это бананы.

Провожу рукой по прилавку и нащупываю бананы.

Так и есть. Олег протягивает кошелек продавцу, она отсчитывает деньги. Тут главное — доверие. Покупаем продукты и осторожно выходим из киоска, здесь ступеньки.

Идти по улице очень сложно, опираешься только на свои ощущения.

Вообще, идти по улице достаточно сложно. Пройти по прямой линии никак не получается, постоянно заносит то влево, то вправо. Трость упирается в стены домов, автомобили, иногда задеваешь рядом идущих прохожих.

Прямо идти не получается, постоянно заносит то влево, то вправо.

Олег ориентируется в пространстве лучше любого зрячего человека, при этом еще и помогает другим людям: почувствовать себя слепым и изменить свое представление об окружающем мире.

— Олег, для чего вы проводите такие курсы адаптации? И как вообще это называется?
— Это пока никак не называется. Я еще не придумал названия. Смысл заключается в том, что слепые люди, особенно продвинутые, очень быстро адаптируются в меняющихся условиях. Допустим, по этому участку улицы я давно не ходил, я не знаю, как здесь сейчас снег лежит, как машины поставлены, но я уже быстро адаптируюсь, понимаете? А в бизнесе же это очень важно — быстрая реакция. А научиться этому можно только у того человека, который действительно это может. Вот вчера на этом участке пути ничего не было, а сегодня раз — и сугроб появился. Я каждый день так живу. Представляете, ничего нет — раз, что-то появилось. Раз — Василий Шевченко появился. И я быстро очень реагирую.

Олег организовал движение «Белая трость» для тех, кто хочет научиться жить по-новому. И помочь инвалидам.

— Зрячие люди так не могут, мне кажется. Они постоянно спотыкаются в жизни о какие-то мелочи, на которые, мне кажется, незрячие люди обычно не обращают внимания.
— Допустим, если бы я сейчас переживал по поводу какого-то сугроба, который непонятно как тут появился, мы бы с вами уже давно в нем валялись. Если бы я ругался на машины — мы бы под нее попали. А мы тут: раз — машинка, раз — сугробик, раз — и прошли спокойно. Просто надо быстро успеть полюбить это дело.

Пересекаем проезжую часть улицы Декабристов.

Переходим проезжую часть. Олег спрашивает у пешеходов, какой цвет на светофоре горит. «Зеленый», — отвечает женский голос. Олег спросил просто так, для примера, обычно он сам чувствует по шуму машин, что загорелся зеленый и можно идти.

У меня создается ощущение, что весь мир сейчас заключен только в Олеге — в том, кто ведет меня по этому маленькому отрезку темной жизни. Кроме шума машин и звука трости, постоянно натыкающейся на различные преграды, остальной мир для меня просто потерян.

Олег предложил мне повести его. Стать не ведомым, а ведущим.

Олег тут же предлагает поменяться ролями. Теперь я должен стать ведущим, он встает сзади меня, кладет свою руку на мое плечо, и я осознаю весь груз ответственности, который ложится на меня. Страх улетучивается окончательно. От меня зависит судьба двоих людей. Вспоминаются слова из «Маленького принца»: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Мы в ответе за тех, кого приручили.

Олег шутит: «Иногда идешь вот так по улице, постоянно куда-то тебя заносит и слышишь сзади чей-то голос: «Прямее иди!»

— Олег, когда мы делали материал об инвалидах, я сел в инвалидное кресло и прокатился по городу. Едешь по улице Вайнера, прохожий стоит к тебе спиной и тебя совершенно не видит. Ему сложно повернуть голову и посмотреть, что ты едешь сзади.
— Надо учитывать, что большинство людей не знакомы с инвалидами, и это нормально, они не понимают, что делать. Все зависит от тебя, от твоего настроения. Главное — это позитивное отношение к людям. Если хочешь всю жизнь скандалить — то иди в конвенцию ООН. Проще самому выходить на контакт. Этому мы и обучаем людей. Самое главное — доброжелательность.

Едва не вышли на проезжую часть, слава богу, что наткнулись на автомобиль.

— Олег, от вас такой позитив идет!
— У продвинутых инвалидов всегда так. Взять хотя бы тех, кто нашел работу на открытом рынке — не в специализированных инвалидных организациях, а тех, кто устроился на работу в обычные организации. Это, как правило, очень позитивные люди. Для того, чтобы инвалиду устроиться на открытый рынок, надо быть особенно позитивным.

Идем по улице до ресторана китайской кухни.

Доходим до здания, в котором находится небольшой ресторанчик китайской кухни. Если бы я был один, я бы никогда не догадался по ощущениям, что это за здание и что находится внутри него. По стуку трости о бетон можно понять, что тут находятся ступеньки и это вход, а вот куда — достаточно сложный вопрос.

— В ресторане я обычно прошу официанта проводить до стола. Яша, проводишь нас до стола?

Тут же к нам подбегает официантка и предлагает свою помощь. Идем по залу.

Официантка провожает нас до столика.

— Олег, где мы идем сейчас?
— Мы идем в большом кремлевском концертном зале. Слева Путин сидит. Уже новогодние праздники начались? А, юбилей.

— С юбилеем вас, Владимир Путин.

Садимся за столик. В тепле и уюте возникает дикое желание избавиться от этой повязки, закрывающей от тебя весь мир. Но пока рано.

Возникает дикое желание снять эту повязку, закрывающую от тебя мир.

Заказываем какой-то салат, чай и рис с овощами. Официантка приносит кофе и салат. Беру в руки вилку и пытаюсь поддеть ею содержимое тарелки. Сделать это не так-то просто, но кое-что удается. По вкусу кажется, что это морская капуста. На самом же деле — это обычная китайская тонкая лапша, приправленная специальным соусом. Вкусовые ощущения бывают порой так обманчивы. Но зато мир начинает приобретать совершенно другие краски.

Даже в ресторане можно ориентироваться только при помощи слуха и осязания.

— Олег, честно говоря, есть огромное желание снять повязку.
— Радуйтесь этому желанию, что есть такая возможность.

— Нет, я радуюсь другому: тому, что я могу себя почувствовать совершенно другим человеком, понять, каково это. Олег, расскажите о вашем проекте «Белая трость».
— Вот только что я договорился о мастер-классе «Мультимобильность», в Сухом Логу, 30 ноября. Мы приезжаем вслепую, два-три человека, договариваемся, чтоб нас никто не встречал. Представляете, одни слепые, на общественном транспорте. Приезжая в незнакомый город, мы сами начинаем учиться ориентироваться в этом пространстве, для нас это тренировка, мы должны перемещаться независимо от того, есть ли какие-то специальные условия для этого. У инвалидов есть свои конкурентные преимущества, которые полезны современной экономике.

Олег считает, что инвалидам нужно помогать. Помогать жить, учить жить в меняющемся мире.

— А конкретнее?
— Быстрая организация творчества, мы быстрее соображаем. Вот вы видите, на какой скорости я разговариваю, вы иногда за мной не успеваете. А мы на такой скорости общаемся. Нормальный человек не умеет так быстро соображать и так быстро разговаривать.

— Ну да, мозг по-другому настроен.
— Вообще по-другому, потому что перед глазами ничего не мелькает, ничего не мешает, не отвлекает. И еще: я не могу представить некрасивую женщину. Это тоже конкурентное преимущество.

— Чем вы еще занимаетесь?
— Я руководитель кругосветного путешествия на яхтах с участием инвалидов, которые называются «Паруса духа». Мы уже четыре тренировки провели, я только что из Турции, с тренировки прилетел. Мы придумали этот проект с Сергеем Бурлаковым — у него нет ни рук, ни ног. Мы с ним вдвоем яхту осваиваем. В 2015 году собираемся отправиться в кругосветное путешествие. Для нас вся кругосветка будет разбита на этапы, и у нас с Серегой самая главная задача — не прокатиться, а как можно больше людей через это путешествие пропустить. Например, на Байкал мы брали Володьку. 18-летний парень, полностью слепой. Он 9 дней с нами пробыл на лодке.

Олег также организует путешествия для инвалидов на яхте. Собирается отправиться в кругосветку, и не один, а с такими же, как он.

— А сколько уже существует проект «Белая трость»?
— Два года. Год активной работы. Причем организацию мы зарегистрировали всего месяц назад. До этого все на словах было.

— Инвалиды сами на вас выходят? Как это вообще происходит?
— Во-первых, у нас есть сайт «Белой трости». Во-вторых, есть автоинформатор для слепых: 22222–83, мы там тоже публикуем наши материалы. Сайт до последнего вслепую делали. На мастер-классы мы ездим по местным ячейкам. В общем, работаем. Помогаем людям научиться жить по-другому.

Первые трудности в управлении вилкой и ножом преодолены. Но ты не можешь видеть, все ли ты съел, что тебе принесли или что еще осталось на дне тарелки.

Управляться со столовыми приборами в темноте по первости тоже сложно.

— Когда ты не видишь пищу, ты ее начинаешь воспринимать совершенно по-другому. За счет осязания.
— Иногда вообще непонятно, что ешь. Зато интересно.

— Мозг начинает постепенно перестраиваться на другой уровень просто.
— Конечно. Вообще другой уровень! Вот вы правильно понимаете. Мозг перестраивается, по-другому начинает думать, по-другому соображает, по-другому к информации относится. Для меня же любая информация в два раза ценнее, чем для вас. И поэтому я ее быстрее улавливаю, быстрее обрабатываю, быстрее фильтрую.

— Говорят, что мозг обычного человека используется на 30%. Насколько я понимаю, у слепых он используется намного больше.
— Это у слепых на 30%! У обычных людей обычно процентов 5–7. Мы, инвалиды, живем вообще в другом мире, почти что в космосе. Вот вы сейчас зажглись этой идеей, а домой придете, чайку выпьете, поспите, головкой тряхнете, ветер подует — и все выветрилось.

— Я точно знаю, что те эмоции, которые я получил сегодня, останутся со мной. Вы знаете, как только я надел повязку на глаза, у меня началась паника.
— Класс. Вы испугались, знаете, чего? Своих новых сил. Больше вам в этом мире бояться нечего. Эту панику надо научиться переживать самому. Расхаживаться, дышать, стараться относиться спокойней. Не бежать от нее, не таблеточку есть, не пивко пить. Хотя, еще раз говорю, ничего страшного в этом нет на самом деле.

Делюсь впечатлениями, что, когда только надел повязку, началась настоящая паника.

— Насколько я понимаю, мир инвалидов-колясочников и мир слепых — это два совершенно разных мира, я прав?
— У колясочников такая беда, это правда, нам повезло, слепым, вот мне лично повезло, потому что 65 лет назад первые слепые впервые сами добились права на работу. Они сами строили свои фабрики. У колясочника этого ничего не было. Не было ни предприятий, ни идей, и колясочники — больные все же люди. У них, на мой взгляд, есть свои проблемы. Одна из них — это передвижение. Но сейчас можно на дому работать. Но с другой стороны, все равно двигаться надо. Колясочников мы тоже пытаемся поднять, но сложно пока это. Главное — внутренний кайф не терять и продолжать двигаться. Если ты потеряешь внутренний кайф — то тебе люди перестанут верить.

Пока ты сидишь с закрытыми глазами в ресторане, ты ощущаешь мир только через слух. Вокруг чьи-то голоса, где-то звучит радио, кажется, что зал в ресторане полупустой.

Олег предлагает снять повязку.

Олег предлагает мне снять повязку. Постепенно, осторожно, глаза, пускай даже они закрыты, сначала должны привыкнуть к свету. Все вокруг становится ярким.

Яркий свет начинает бить в глаза.

Свет ударяет в глаза, пытается пробиться сквозь сомкнутые веки. Потихоньку открываю один глаз, потом другой. Очень тяжело.

Это своеобразный переход из одного мира в другой. Из мира тьмы — в мир света.

Зрачки сужены, зрение постепенно приходит в норму. Оглядываешься и видишь, что вокруг тебя на самом деле очень много людей, каждый столик занят. Все же чувства бывают так обманчивы.

Глаза долго привыкают к свету.

— Глаза очень долго привыкают к свету.
— А вы как хотели, вы же совершили буквально путешествие между мирами. Ты глубоко в другой мир ушел. Сейчас, когда ты вернулся к свету, надо по-другому переконфигурировать все. Вот так и тренируется настоящая гибкость. Когда пропадает зрение — человек в чувства уходит. Я всегда всем говорю: я не больной, я просто не вижу. Один человек большого роста, другой — маленького, и маленький никогда не сможет вырасти, но его же никто больным при этом не называет. Вот так и мы: мы не больные, мы просто не видим.

Напоследок задаем Олегу интересный вопрос: снятся ли ему сны?
— Конечно, яркие, цветные. Бывают красивые. Девушки красивые снятся, очень красивые, причем такие, которых никогда в реальной жизни не видел.

Напомню, в самом начале встречи Олег просил меня подумать над особо важным для меня в жизни вопросом. Сейчас я знаю ответ. Живя в мире зрячих людей, мы действительно спотыкаемся об огромное количество мелочей. Люди депрессируют, переживают, натыкаются на какие-то мелочи и личные преграды. В мире слепых преграды могут быть только в виде небольшого сугроба, стоящей рядом машины или куда-то спещащего прохожего. Да и то это мелочи.

Два мира — незрячих и зрячих людей — совершенно разные. Но мы можем дать друг другу многое.

Миры незрячих и зрячих людей настолько разные. И зрячим людям иногда стоит уйти в темноту, чтобы понять, что мы сами усложняем все в нашем мире, мире красок и света. Теперь я знаю одно: надо жить проще. И радоваться тому, что у нас хотя бы есть лучик света в этом подчас темном царстве.